Неточные совпадения
Цвет лица имел каленый, горячий, какой бывает на
медном пятаке.
— Опять иностранное слово! — перебил Базаров. Он начинал злиться, и лицо его приняло какой-то
медный и грубый
цвет. — Во-первых, мы ничего не проповедуем; это не в наших привычках…
— Я знаю их, — угрожающе заявил рыженький подпоручик Алябьев, постукивая палкой в пол, беленький крестик блестел на его рубахе защитного
цвета, блестели новенькие погоны, золотые зубы, пряжка ремня, он весь был как бы пронизан блеском разных металлов, и даже голос его звучал металлически. Он встал, тяжело опираясь на палку, и, приведя в порядок
медные, длинные усы, продолжал обвинительно: — Это — рабочие с Выборгской стороны, там все большевики, будь они прокляты!
Я заметил не более пяти штофных, и то неярких, юбок у стариков; у прочих, у кого гладкая серая или дикого
цвета юбка, у других темно-синего,
цвета Adelaide, vert-de-gris, vert de pomme [
медной ржавчины и яблочно-зеленый — фр.] — словом, все наши новейшие модные
цвета, couleurs fantaisie [фантазийные
цвета — фр.], были тут.
Одет он был забубенным помещиком, посетителем конных ярмарок, в пестрый, довольно засаленный архалук, полинявший шелковый галстух лилового
цвета, жилет с
медными пуговками и серые панталоны с огромными раструбами, из-под которых едва выглядывали кончики нечищеных сапог.
Толчея соединялась с промывальной, и измельченный в порошок кварц сейчас же выносился водяной струей на сложный деревянный шлюз. Целая система амальгамированных
медных листов была покрыта деревянными ставнями, — это делалось в предупреждение хищничества. Промытый заряд новой руды дал блестящие результаты. Доводчик Ераков, занимавшийся съемкой золота, преподнес на железной лопаточке около золотника амальгамированного золота, имевшего серый оловянный
цвет.
Я как теперь гляжу на него: высокий ростом, благообразный лицом, с длинными русыми волосами, в которых трудно было разглядеть седину, в длинном сюртуке горохового
цвета с огромными
медными пуговицами, в синих пестрых чулках с красными стрелками и башмаках с большими серебряными пряжками, опирался он на камышовую трость с вызолоченным набалдашником.
Тут я в первый раз взглянул на него попристальнее. Он был в широком халате, почти без всякой одежды; распахнувшаяся на груди рубашка обнаруживала целый лес волос и обнаженное тело красновато-медного
цвета; голова была не прибрана, глаза сонные. Очевидно, что он вошел в разряд тех господ, которые, кроме бани, иного туалета не подозревают. Он, кажется, заметил мой взгляд, потому что слегка покраснел и как будто инстинктивно запахнул и халат и рубашку.
Везде лежали полосушки, прикрепленные чисто-начисто вычищенными
медными прутами, но ни
цветов, ни зеркал не было.
Эта нанковая пожелтевшая ряса с протертой подкладкой, эти истертые кожаные черные переплеты книг с
медными застежками, эти мутно-зеленые
цветы с тщательно политой землей и обмытыми листьями, а особенно этот однообразно прерывистый звук маятника — говорили мне внятно про какую-то новую, доселе бывшую мне неизвестной, жизнь, про жизнь уединения, молитвы, тихого, спокойного счастия…
Из-под зелени и
цветов стальные и
медные части машины эффектно сверкали в золотых лучах осеннего заходящего солнца.
Мочального
цвета жиденькие волосы были заплетены в две тонкие косички и запрятаны за высокий воротник праздничного казинетового подрясника; такого же
цвета усы и какая-то чахлая, точно заморенная бородка, русский нос картошкой, маленькие серые глаза с крошечным зрачком, тонкая загорелая шея, точно разграфленная глубокими морщинами, круглые очки в
медной оправе, берестяная табакерка в кармане, легкое покашливанье и несоразмерно тяжелые шаги благодаря праздничным новым сапогам — все это составляло одно целое.
Во-первых, девочка была богиней: на ней был фантастический наряд из перемятой кисеи и рыжего плиса; все это было украшено гирляндами коленкоровых
цветов, позументом и блестками; а на ее высоком белом лбу лежала блестящая
медная диадема, придававшая что-то трагическое этому бледному профилю, напоминавшему длинный профиль Рашели, когда эта пламенная еврейка одевалась в костюм Федры.
Потом завертелись фалды чего-то похожего на кафтан травяно-зеленого
цвета, с
медными пуговицами величиною в пятак.
Скоро старуха вылезла из кладовой, кряхтя и таща на себе старинное седло с оборванными стременами, с истертыми кожаными чехлами для пистолетов, с чепраком когда-то алого
цвета, с золотым шитьем и
медными бляхами.
Вот прозрачный камень
цвета медной яри. В стране эфиопов, где он добывается, его называют Мгнадис-Фза. Мне подарил его отец моей жены, царицы Астис, египетский фараон Суссаким, которому этот камень достался от пленного царя. Ты видишь — он некрасив, но цена его неисчислима, потому что только четыре человека на земле владеют камнем Мгнадис-Фза. Он обладает необыкновенным качеством притягивать к себе серебро, точно жадный и сребролюбивый человек. Я тебе его дарю, моя возлюбленная, потому что ты бескорыстна.
Под другим деревом кучер вечно перегонял в
медном лембике [Лембик — резервуар для перегонки и очистки водки.] водку на персиковые листья, на черемуховый
цвет, на золототысячник, на вишневые косточки, и к концу этого процесса совершенно не был в состоянии поворотить языком, болтал такой вздор, что Пульхерия Ивановна ничего не могла понять, и отправлялся на кухню спать.
На неуклюжем и пухлом кресле восседает сам хозяин в шлафроке травяного
цвета с малиновыми плисовыми отворотами и вышитой ермолке азиатского происхождения, а возле хозяина храпит безобразно толстый и негодный пес в вонючем
медном ошейнике…
Старинный томик “
Медного всадника” держит в руке — как
цветок, слегка отставив руку — саму, как
цветок.
Верхняя одежда его, из грубого синего сукна, походила на венгерскую куртку; камзол и исподнее платье такого же
цвета были немецкого покроя; гибкий стан опоясывался черным кожаным ремнем с
медною пряжкой; ноги до самых башмаков обрисовывались узкими шведскими штиблетами.
Из-за стола, на котором стояла высокая лампа со стеклянной, молочного
цвета подставкой и самодельным абажуром из писчей бумаги, поднялся старичок-смотритель, прервав какую-то письменную работу. И, сдвинув очки в
медной оправе на лоб, меланхолически проговорил...
Обгорелый шест, которого концы опирались на двух камнях, держал
медный котелок с водою; один из этих камней обставлен был сковородою с остатками изжаренной с луком жирной почки, облупленным подносом с изукрашенным золотыми
цветами карафином [Карафин — графин.], с двумя серебряными чарами, расписанными чернью, работы устюжской, и узорочною серебряною братиною [Братина — сосуд для вина и пива.] с кровлею, вероятно, жалованною царями кому-нибудь из родителей собеседников при милостивом слове.
Он встал со стула, взял ночник, запер дверь кабинета ключом, вышел в ближнюю комнату, в которой стояла кровать со штофными, зеленого, порыжелого
цвета, занавесами, висевшими на
медных кольцах и железных прутьях; отдернул занавесы, снял со стены, в алькове кровати, пистолет, подошел к двери на цыпочках, приставил ухо к щели замка и воротился в кабинет успокоенный, что все в доме благополучно.
На нем был мундир синего
цвета [Синий мундир — форма шведских войск.]; треугольная шляпа, у которой одна задняя пола была отстегнута, кидала большую тень на лицо, и без того смуглое; перчатки желтой кожи раструбами своими едва не доставали до локтя; к широкой портупее из буйволовой кожи, обхватывавшей стан его и застегнутой напереди четвероугольной огромной
медной пряжкой, привешена была шпага с вальяжным эфесом, на котором изображены были пушка дулом вверх и гранаты; кожаные штиблеты с привязными раструбами довершали эту фигуру.
Спиною к Густаву и лицом к женщине стоял другой мужчина, высокий, в поношенном французском кафтане из толстого сукна серого
цвета, в тафтяном нижнем платье, с полотняным фартуком, в цветных шерстяных чулках и башмаках на толстых подошвах и высоких каблуках, с
медными пряжками.